Тюмень: «Делай что должен!»

Своими мыслями о литературе, жизни и службе Андрей Иванович поделился с журналом «Тюмень». Место для встречи – Тюменская областная научная библиотека им. Д.И. Менделеева – было выбрано неслучайно. Для людей поколения Руцинского книги играли большую роль в поиске жизненного пути.

Как по Гоголю

Тюмень: Мы с вами находимся в одной из лучших библиотек региона. Как на вашу жизнь повлияли книги? И есть ли такая, которая определила на ваше мировоззрение и направила на тот путь, по которому вы пошли?

Андрей Руцинский: К сожалению, книг сегодня приходится читать значительно меньше, чем раньше. В том числе и потому, что появился Интернет. В основном, в связи с моей служебной деятельностью, приходится много просматривать периодики. Достаточно работы с документами. Все это требует массу времени. Книги ушли на второй план. Однако в юности они, конечно, имели огромное значение. Именно книги воспитывали людей моего поколения.

Тюмень: А какие книги вы читали тогда, какие были любимыми?

Андрей Руцинский: Я не помню, чтобы какая-то из книг стала моим путеводителем по жизни. В юности много увлекался фантастикой и не считаю, что это пошло во вред. Может быть, фантастика далека от реальной жизни, но она дает возможность заглянуть в будущее, помечтать, а если приложить силы, то мечты можно воплотить в реальность. В более зрелом возрасте читал детективы, а также книги о чекистах, контрразведчиках, что повлияло на выбор профессии. И, конечно же, о Феликсе Эдмундовиче Дзержинском. Понятно, что сегодня это неоднозначная фигура.

Однако многие люди, ориентируясь на современные демократические идеалы, пытаются делать из него монстра. Но мы в молодости знали его как «железного Феликса», который всю свою жизнь положил на защиту революции, на защиту Родины. И мы на этих книгах, на этих героях воспитаны. Ведь то зерно, которое попадает в благодатную почву в молодости, и прорастает в дальнейшем. Хотя, повзрослев и начав читать труды мыслителей, философов, стал понимать, что жизнь – это не только то, что очевидно, что на поверхности, но и то, что лежит в глубине человеческого сознания. Стало ясно, что человеческие ценности выше принципа политической целесообразности.

Для меня слово «чиновник» не является ругательством. Добросовестный чиновник, в рамках закона исполняющий свои обязанности, – это важная составляющая нашей жизни

Тюмень: Николай Васильевич Гоголь создал несколько карикатурный портрет российского чиновника середины XIX века – этакого угодника, лебезящего перед вышестоящим начальством, деспота по отношению к тем, кто стоит ниже его, и не забывающего о своем кровном интересе. Изменился ли наш чиновник в сравнении с гоголевским?

Андрей Руцинский: Конечно, и чиновник, и образ его изменились. Для меня слово «чиновник» не является ругательством. Добросовестный чиновник, в рамках закона исполняющий свои обязанности, – это важная составляющая нашей жизни. Но, к сожалению, многие проблемы, описанные Гоголем, живут веками. И «хлестаковщина» кое-где продолжается.

Мы видим это даже из некоторых телесюжетов, в которых у современных «хлестаковых» изымаются липовые удостоверения генералов, руководителей спецслужб и так далее. И конечно же, не изжито чинопреклонение и еще многие черты, отраженные в образе гоголевского Городничего. С одной стороны, это желание показать в лучшем виде свою работу, свой «участок», за который ты отвечаешь, но с другой, когда попытки приукрасить картинку выходят за рамки разумного, за рамки действительности, это приобретает какие-то гипертрофированные формы.

Тюмень: Сам Гоголь писал: «В “Ревизоре” я решился собрать в одну кучу все дурное в России, какое я тогда знал, все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где больше всего требуется от человека справедливости». Как у нас сегодня со справедливостью обстоят дела, на ваш взгляд?

Андрей Руцинский: У меня сложилось такое мнение, и я не раз о нем говорил на различных форумах с гражданским активом, с судейским сообществом, что у нас в России, быть может, не очень грамотное население по части знания законов и прочих юридических тонкостей. Но чувство справедливости у российского народа всегда было очень сильно выражено. Поэтому действия чиновников, как и судейские решения, должны быть и законными, и справедливыми. А играть с чувством справедливости нашего народа очень опасно.

Тюмень: А законность и справедливость – это всегда одно и то же? Другими словами, все ли законные решения справедливы в России?

Андрей Руцинский: Нет, конечно же. Это вам скажет любой юрист, да и любой мыслящий человек. В идеале законность и справедливость должны быть идентичными понятиями. Но этого никогда достичь не удается, поскольку отношения в обществе постоянно развиваются. Законы меняются, но, однако, всегда отстают от темпов развития общества. А чувство справедливости – неизменно. Привести закон и справедливость к общему знаменателю, написав универсальный закон, не получится. Но стремиться к этому надо, постоянно сокращая «зазор» между законом и справедливостью в широком понимании этого слова.

Тюмень: Уродливым порождением конфликта законности и справедливости является бюрократизм. Еще Ленин описал портрет бюрократа: «По закону прав, а по сути издевается над порученным делом»…

Андрей Руцинский: Совершенно верно. Взять те же пресловутые административные барьеры, с которыми мы постоянно боремся. На эту тему мы проводим с контрольными органами различные форумы, заседания коллегии, рабочих групп. Казалось бы, они снижаются. Но, общаясь с представителями малого и среднего бизнеса, выясняется, что многие проблемы как были, так и остаются.

Тюмень: Вы, главный федеральный инспектор, контролируете работу федеральных органов власти на территории области. А на работу региональных органов вы в состоянии влиять? Ведь в числе главных претензий к нашей власти то, что вертикаль реагирует лишь на сигналы сверху. Даже мелкие вопросы – вроде строительства водопровода на селе – решаются только после вмешательства федерального руководства. Вы поддерживаете идею выборности губернаторов?

Андрей Руцинский: Все это мы недавно проходили – были выбранные губернаторы. Нельзя сказать, чтобы народу с ними легче жилось. Контроль по вертикали, конечно, должен быть двойным – сверху, со стороны президента, и снизу, со стороны населения. А контроля снизу в последнее время стало намного больше, хотя губернаторы назначаются. Сегодня, зайдя на официальный сайт органов власти Тюменской области, человек может найти самую разнообразную информацию – начиная с планов работы департаментов правительства и заканчивая результатами реализации целевых программ, сколько бюджетных денег потрачено, куда они направлены и так далее. И мы эти процессы контролируем не только в федеральных органах, но и в органах власти региона, местного самоуправления.

Интернет-источники информации и «мусор»

Тюмень: Какую роль в системе прямой и обратной связи власти и общества играет Интернет? И помогают ли вам сетевые ресурсы отслеживать обратную связь?

Андрей Руцинский: Конечно, помогают. Интернет – это очень мощный ресурс, в том числе для тех людей, которым трудно достучаться до власти другим путем. Мы мониторим интернет-ресурсы, и для нас это серьезный источник информации. Хотя, конечно, мы понимаем, что Интернет – это настолько свободная зона распространения информации, что там немало «мусора». Если официально зарегистрированное, работающее в рамках закона СМИ отвечает за свою информацию, то уровень ее достоверности в различных чатах, на форумах, в блогосфере значительно ниже, потому что нет ответственности. Часто это просто анонимные источники. Но я думаю, что люди со временем разберутся, каким ресурсам можно доверять, а каким нет. И, может быть, скоро все нуждающиеся в правдивой информации снова вернутся к газетам или официальным сайтам, зарегистрированным как СМИ.

Тюмень: Насколько известно, спецслужба, в которой вы недавно состояли и которая отвечает за госбезопасность, активно отслеживает и анализирует даже слухи…

Андрей Руцинский: Конечно, отслеживала и будет отслеживать, потому что те спецслужбы, которым противостоит наша Федеральная служба безопасности, активно используют распространение слухов в своих целях и отдавать им эту область нам никак нельзя. Если вы слышали, в военное время за распространение панических слухов даже расстреливали. Ведь слухи были серьезным оружием – средством создания паники, деморализации армии.

Экономика должна быть…

Тюмень: Сейчас Тюменская область предпринимает меры по замещению доходов, выпадающих из регионального бюджета в связи с централизацией налога на добычу полезных ископаемых. Насколько эти меры и другие компенсационные механизмы эффективны?

Андрей Руцинский: С бюджетом в Тюменской области на 2012 год пока все благополучно, хотя он и меньше бюджета прошлого года. Но когда принималось решение о централизации НДПИ, на федеральном уровне понимали, в какую ситуацию попадут сырьевые, ресурсодобывающие регионы. Поэтому была предусмотрена компенсация и предоставлено время для принятия мер, снижающих зависимость регионов от НДПИ. Но решение о централизации налога как раз принималось исходя из справедливости, о которой мы говорили, – ведь не всем регионам повезло с нефтью, газом, золотом или алмазами. Конечно, такой серьезный выпадающий доход сложно чем-то перекрыть, но для этого делается многое.

У всех на слуху инвестиционный проект СИБУРа по производству полипропилена в Тобольске, развитие Уватского проекта ТНК-ВР, Антипинский НПЗ, Тюменьстальмост и прочие. УГМК строит у нас завод по производству металла из металлолома. Инвестиции в российскую экономику – это сложная, кропотливая работа, но за нее берутся и зарубежные инвесторы. Продолжает работать компания «Шлюмберже», приходит к нам американская нефтесервисная компания «Бейкер Хьюз», которой, кстати, пришлось активно помогать как раз с преодолением административных барьеров, потому что она была на грани ухода с нашей территории, невзирая на то что приобрела недвижимость и собиралась организовать производство. Вообще, создание благоприятного инвестиционного климата – дело тонкое, любое проявление негатива в экономике, политической, социальной сфере, в том числе и посредством Интернета, может оттолкнуть инвесторов. Но к нам в Тюменскую область инвестор «идет».

Инвестиции в российскую экономику – это сложная, кропотливая работа, но за нее берутся и зарубежные инвесторы

Тюмень: Верите ли вы в перспективы такого проекта, как «Урал Промышленный – Урал Полярный»? Недавно одноименная корпорация, подвергнутая ребрендингу и ставшая «Корпорацией развития», принялась развивать все что угодно, только не геологоразведку и освоение месторождений твердых полезных ископаемых Приполярного Урала.

Андрей Руцинский: Этот проект, конечно же, корректируется. Ведь все преду-
смотреть и запланировать на годы вперед сложно. Есть у проекта и сторонники, и скептики. Они существуют всегда, когда речь идет о проекте такого масштаба. Но я бы посоветовал им свои сомнения и критические замечания высказывать на начальном этапе, до принятия решения. Как говорят казаки, сел на лошадь – надо ехать. Верный способ определить перспективность проекта – проверить, идут ли туда другие инвесторы, помимо бюджетных. А они идут. В прошлом году был подписан договор с чешскими банками.

Тюмень: Экономика очень чувствительна к ценам на энергоносители, в том числе на топливо. Почему так получается, что в соседней Свердловской области бензин АИ-92 стоит 25–25,60 рубля за литр, а в Тюменской он дорожает на рубль-полтора? Работаете ли вы в этом направлении, например взаимодействуя с ФАС?

Андрей Руцинский: Мы очень плотно контактируем с антимонопольщиками, постоянно мониторим эту тему. Это касается не только топлива, но и жизненно необходимых товаров – продуктов питания, лекарств. Что же до топлива, то у нас фактов необоснованного роста цен на бензин не отмечено. Разница со Свердловской областью, скорее всего, в логистике. У нас в области 92-й бензин не производится. Кроме Антипинского НПЗ, который пока выпускает только дизельное топливо, а также того подпольного завода, который недавно был ликвидирован полицией, других нефтеперерабатывающих мощностей нет. Бензин к нам поставляется из других регионов России. Со временем, конечно, и Антипинский завод будет выпускать бензин стандарта Евро-4, а пока пользуемся привозным топливом.

О произволе полиции

Тюмень: Недавний случай в Казани – смерть подозреваемого от пыток в полиции – встревожил всю страну. Несколько чиновников лишились должностей. Поддерживаете ли вы мнение, что причиной произвола в полиции служит вера судов в «чистосердечное признание», а также «палочная система» отчетности, когда эффективность работников полиции оценивается не по снижению уровня преступности, а по числу раскрытых преступлений?

Андрей Руцинский: Случай в Казани, конечно же, вопиющий. Признание силой выбить можно, но надо учитывать, что без других доказательств, подтверждающих вину, ни один суд виновным не признает. Если представителю правоохранительной системы по-прежнему выгодно повышать раскрываемость путем применения недозволенных методов, то, несмотря на реформу, избавиться от этого негатива непросто. Существуют прокуратура, спецслужбы, собственная служба безопасности в полиции, но, к сожалению, такие инциденты, как в Казани, происходят. Что касается судов… Количество оправдательных приговоров растет. К тому же сейчас в соответствии с федеральным законодательством на сайтах судов размещаются все судебные решения, за исключением тех, что приняты на закрытых заседаниях.

Я бы посоветовал скептикам свои сомнения и критические замечания высказывать до принятия решения. Как говорят казаки, сел на лошадь – надо ехать

Тюмень: Наши правозащитники говорят, что подобные проблемы существуют и в тюменской полиции. Вы прислушиваетесь к их аргументам?

Андрей Руцинский: Обязательно прислушиваемся. Подробно проверяем каждую публикацию о нарушении прав граждан – с участием прокуратуры, правоохранительных органов, общественности. Информируем полномочного представителя президента в Уральском федеральном округе. Когда факты насилия становятся достоянием гласности, люди, которые ранее страдали от этого произвола, но молчали, становятся смелее – пишут заявления, дают показания.

Тюмень: Вы поддерживаете предложение, чтобы все процессуальные действия с подозреваемыми фиксировать на видео?

Андрей Руцинский: Поддерживаю. Чем меньше будет у нас «закрытых мест» для допросов, тем больше будет законности.

О личном

Тюмень: По вашей инициативе в 2011 году был создан банк потребностей детей-сирот. Что это за проект и какие мотивы побудили вас к этой идее?

Андрей Руцинский: В послании президента 2010 года много внимания было уделено поддержке материнства и детства. Наша служба технологически занимается контролем. Но помимо контроля нам хотелось самим, с учетом наших скромных возможностей, что-то сделать в этом направлении. Мы решили совместно с тюменским отделением Детского фонда создать банк потребностей детей-сирот для того, чтобы привлечь дополнительные средства и помочь благотворителям сориентироваться. Нам хотелось, чтобы те люди, которые готовы оказать помощь, знали, куда обращаться.

Блиц-вопрос

Тюмень: Вам приходилось много ездить по стране. Какой город вам показался лучшим местом?

Андрей Руцинский: Тюмень произвела впечатление сразу, с первого знакомства. Здесь больше порядка и больше устремленности к созиданию, меньше «митинговщины» и дележа портфелей. Еще понравился Тобольск – замечательное место. Был бы художником, все свое время проводил бы там, писал картины.

Тюмень: Что бы вы сделали в Тюмени, располагая необходимым ресурсом? Чего не хватает городу для полной гармонии?

Андрей Руцинский: Построил бы дорожную развязку, и не одну. Получается, что город дважды разделен – рекой и железной дорогой. Это порождает серьезные транспортные проблемы.

Тюмень: Опишите кратко свой обычный будничный день.

Андрей Руцинский: Встаю в 7 утра. День начинается с зарядки. Рабочий день очень загружен: много совещаний, работы с документами, людьми. С людьми, конечно, интереснее. Спать ложусь в 12 ночи. Перед сном, как правило, просмотр информации в Интернете.

Тюмень: Ваше жизненное кредо?

Андрей Руцинский: Делай что должен, и будь что будет!

Тюмень: Если бы у вас была возможность переместиться во времени, в какой период своей жизни вы бы хотели вернуться, чтобы пережить его заново?

Андрей Руцинский: Наверное, я вернулся бы в 1990 год, время моей службы в красивейшем месте Карачаево-Черкесии – поселке Домбай. Это был короткий период, когда я работал оперуполномоченным, единственным в радиусе 100 км, на высоте 1600 м над уровнем моря, в окружении снежных вершин. Я чувствовал себя фрилансером – ни за кого, кроме себя, не отвечал. И даже имел возможность проявлять творчество в, казалось бы, зарегламентированном процессе противодействия иностранным разведкам. А потом, когда перешел на руководящие должности, свободы стало меньше, а ответственности больше.

Автор текста: Алексей Носиков

Автор фото: Илья Гостюнин