Как Ян Арбитайло сделал из государственного учреждения коммерчески эффективную клинику, а затем создал сеть медцентров
В начале 1990-х годов Ян Арбитайло возглавил МСЧ «Автодор». За 25 лет МСЧ несколько раз переименовывалась и преобразовывалась, став в итоге коммерчески эффективным и узнаваемым медицинским центром «Доктор-А», 100% акций которого принадлежало Правительству Тюменской области. В 2016 году после продажи «Доктора-А» Ян Арбитайло ушел и сконцентрировался на создании собственной сети частных клиник, которым он дал свое имя.
Вероника Мелконян: Ян Юзефович, вы уже почти 40 лет в медицине. Как проходил ваш путь от государственной МСЧ «Автодор» сначала к «Доктор-А», потом к «Доктор А+», а теперь к новому бренду «Доктор Арбитайло»?
Ян Арбитайло: Мой путь в медицину был осознанным, это, можно сказать, выстраданное желание. Я был суперактивным ребенком – восемь лет занимался боксом, поэтому в детстве точками отсчета были «до» или «после» какой-либо травмы. Тогда и появилась мечта стать доктором. Закончил Тюменский медицинский институт по специальности «урология». Работал в третьей ГКБ, второй ГКБ, ж/д-больнице.
В 1987 году возглавил поликлинику имени Оловянникова, мне одновременно пришлось быть председателем поселкового совета, и кочегаром, и заведующим гаражом, и строителем, и шеф-поваром, и экономистом. Веселое было время. (Смеется.) С 1991 года – главный врач медико-санитарной части «Автодор». Полтора года достраивал и оснащал здание, набирал коллектив. Когда началось разрушение системы ведомственной медицины, наша МСЧ восемь лет оставалась единственным медицинским учреждением Минтранса во всей стране. Дело в том, что ее содержание обходилось «Автодору», а потом ТОДЭПу в «копейки» в те времена. С первого дня существования две трети нашего бюджета мы зарабатывали сами. В 2003 году встал вопрос о закрытии учреждения. Удалось отстоять поликлинику благодаря идее заместителя губернатора Тюменской области Натальи Александровны Шевчик: она предложила попробовать вариант преобразования клиники в открытое акционерное общество.
После продажи «Доктор-А» в 2016 году я целиком посвятил себя собственной сети медицинских центров. Сегодня я настолько уверен в качестве наших услуг, что решил дать им свое имя — «Доктор Арбитайло»
Тогда началась ваша история с «Доктор-А»...
Так в 2004 году я основал «многопрофильный клинико-диагностический центр «Доктор-А» на Московском тракте. Это было акционерное общество, 100% акций которого принадлежало Правительству Тюменской области. Стоит отметить, что в момент ликвидации и преобразования нашей клиники в новое учреждение коллектив не работал три месяца, и в это непростое время нас покинули только три врача из 100 работавших. Нам удалось превратить недостроенную кирпичную коробку в популярную и коммерчески эффективную клинику.
В 2010 году я открыл первый медцентр по ул. Эрвье и начал создавать собственную частную сеть «Доктор А+». После продажи «Доктор-А» в 2016 году я целиком посвятил себя своему делу и открыл еще три филиала.
Сегодня я настолько уверен в качестве наших услуг, что решил дать клиникам свое имя – «Доктор Арбитайло». Всё еще многие пациенты путают нас с медицинским центром на Московском тракте, однако я уже не имею никакого отношения к «Доктор-А».
Сколько у вас сегодня медицинских центров?
Шесть. «Доктор Арбитайло» – это бренд с постоянно растущим оборотом, и в этом году открылся шестой медцентр по улице Широтной – самый крупный. Все открывал постепенно, в соответствии с сугубо коммерческой логикой. Вообще надо сказать, богатых родственников у меня нет, наследство мне никто не оставлял (улыбается), всего добивался в жизни сам и финансировал всё самостоятельно, частично на кредитные деньги.
Когда вы почувствовали, что имя Арбитайло стало брендом в медицине?
Интересный вопрос. Наверное, пару лет назад, когда начали поступать предложения открыть клиники под моим именем. Правда, я их все отклонил. Почему? Не хочу опозориться. Я каждый раз отвечал одно: «Найдите управленца, который сможет работать на моем уровне, и я соглашусь». На этом всё заканчивалось.
Все ваши клиники изначально представляли собой пустые «коробки». Вы сами занимались их строительством?
Вообще по природе я строитель, созидатель. Даже дома свои я вечно достраиваю, перестраиваю, расширяю, жене покоя не даю. (Смеется.) Когда я пришел в пансионат им. Оловянникова, то в первом же обшарпанном коридоре подо мной провалился гнилой пол. Четыре года спустя я ушел, не оставив за спиной ни одного метра старого кабеля, старой трубы и ни одной старой доски. Всё было перестроено и обновлено.
Когда пришел в будущий «Доктор-А», он представлял собой коробку без крыши, окон и дверей, которая простояла в таком виде восемь лет. Мы достроили это здание практически с нуля и проработали в нем 25 лет.
Вы часто подчеркиваете, что ваши врачи хорошо зарабатывают. Вам удалось из них сделать коммерсантов?
Врач не должен быть коммерсантом. Его задача лечить, причем лечить качественно. Порой мельчайший нюанс может радикально изменить ход обследования и лечения. Пациенту необходимо всё доходчиво объяснять, находить с ним общий язык.
Мы избавили доктора от ненужной отчетности, формализма, он может творить, а это интересно! У нас даже норматив на прием полчаса – вдвое выше, чем в муниципальных клиниках. И я не требую заносить массу ненужной информации в карточку, поэтому врач может оторваться от компьютера и уделить внимание пациенту.
У нас нет закрепленных больных, каждого пациента нужно не только привлечь, но и удержать. Это можно сделать только одним – качеством нашей работы. Для этого нужны опытные, грамотные врачи. А лучшая мотивация для них – достойная зарплата. Я кровно заинтересован в том, чтобы мои врачи зарабатывали больше. Маленькая зарплата врача – для меня позор, а высокая – реклама. Мои врачи получают 22–25% от выручки, в среднем от 100 тысяч рублей. Подгонять при такой системе никого не надо, сотрудники понимают, что заработок зависит от качества их работы. Один раз обманешь пациента – второй раз он к тебе уже не придет. Так же и я не обманываю своих врачей. Каждый из них может в любой момент посчитать свою зарплату, понять, сколько он заработал за день. Тут действует еще и принцип соревнования, все понимают, что предела нет, вот, например, в прошлом месяце самая высокая зарплата у врача составила 240 тысяч рублей. Всё чисто и прозрачно. Никаких «серых» схем и конвертов.
Мало кто знает, но абсолютно каждый врач в «Доктор Арбитайло» может выдать настоящую экономическую выкладку своей работы, с применением специальных расчетов и показателей. Он знает и понимает, за счет чего идет увеличение выработки, какие элементы его работы малоэффективны, затратны, а какие в перспективе могут развиться
По вашему мнению, врач – это дар или профессия, которую можно освоить?
Настоящий врач – это, конечно, дар! В медицине работает две категории врачей: первым всё равно, чем заниматься, они пошли учиться на медицинский по настоянию родителей или еще по чьей-то воле, вторые – фанатики, готовые дневать и ночевать на работе. Последних мало – это отдельная каста. Я глубоко убежден, что врачом может стать только тот, кто искренне любит людей.
В Тюмени 700 учреждений с медицинской лицензией, конкуренция высокая. Как собрать у себя лучших врачей?
К нам приходят врачи из муниципальных учреждений, но у них совсем другая психология. У нас даже рядовые врачи знают, что такое окупаемость оборудования, что такое прибыль, рентабельность, отдача одного квадратного метра площади кабинета, выработка, экономическая целесообразность и так далее. Наши врачи прекрасно понимают, что увеличить поток пациентов можно только повышая качество лечебно-диагностического процесса. И если врач, пришедший из госструктуры, сумеет перестроить свой мозг, поняв, что теперь он в конкурентном рынке, то он сможет добиться результата.
А еще я всегда сторонился погони за «омоложением» персонала, столь распространенной в муниципальных клиниках. Я стараюсь не брать молодых врачей, пациент хочет видеть опытного, солидного доктора, имеющего имя и репутацию. Мне нужны те, кто прошел долгий, непростой путь и тем не менее остался в медицине.
Раз речь зашла о сравнениях – как вы относитесь к бесплатной медицине?
Медицина не может быть совсем бесплатной. Государственные медицинские учреждения получают деньги из бюджета, мы оплачиваем ее за счет своих налогов.
Мы делаем одно дело несколько разными способами. Люди устали от очередей. Приходя к нам, они надеются, что, заплатив деньги, могут рассчитывать не только на эффективное обследование и лечение, но и на уважительное отношение к себе. Именно поэтому мы так щепетильно относимся к очередям; если перед кабинетом или регистратурой больше двух человек – это повод для организационных решений. Мы дорожим временем наших пациентов. Вы пройдитесь по коридорам «Доктор Арбитайло»: большинство наших пациентов – это люди среднего достатка. Мы отслеживаем цены по городу и стараемся поддерживать их на 10–15% ниже среднего уровня. Но наш «конек» не в этом.
Мы работаем в конкурентной среде. Наш «противник» имеет за спиной государство с понятными финансовыми потоками, технологиями... вплоть до административного ресурса.
В отличие от них мы все свои нововведения оплачиваем из своих средств. Нам не оказывают ни финансовую, да и в принципе никакую помощь. Зарабатываем и рассчитываем только на себя. Мы – это коммерческие структуры, поэтому сказать, что партнерство коммерческой и некоммерческой медицины стоит в равных условиях, нельзя. Любое коммерческое учреждение должно отличаться от «противника» качеством, доступностью, сервисом.
Моя любимая фраза: «Если пациент был у вас на приеме и ушел, не став вашим другом, – вы плохо с ним поработали». Надо давать людям то, в чем они нуждаются, то, чего они хотят. Соответствовать их пожеланиям. Быть на голову выше, чем «противник».
Каким вы видите путь развития медицины?
У нас началось создание сети высокотехнологичных центров по всей стране – онкологических, нейрохирургических и тому подобное. И это шаг в верном направлении. Нужно сделать другой шаг – приблизить медицину к человеку. Вместо многоэтажных клиник, обслуживающих огромную территорию, открыть сеть терапевтических кабинетов. Пусть врач работает и живет в том же доме, что и его пациенты. Эффективность такой медпомощи будет гораздо выше, а стоимость ниже. И, конечно, надо заняться настоящей профилактикой, а не формальными медосмотрами.
Но разве профилактика не приведет к дополнительным затратам?
Как правило, умирают не больные люди, а здоровые. Если пациенту вовремя выставлен диагноз, вовремя назначено лечение, то любая болезнь в этом случае не приговор, а повод для более углубленной работы медиков разного уровня с данным пациентом.
Мы в своей деятельности не делаем уклон в сторону профосмотра. Наше кредо – диагностика и лечение патологий. Сам по себе профосмотр для нас экономически не выгоден, но мы от него не отказываемся. Однако любой наш сотрудник понимает, что финансовые потери при его проведении мы восполним за счет дообследования, лечения выявленных патологий. Поэтому второй этап профосмотра для нас крайне важен. Наши врачи во время профосмотра работают качественно, углубленно, выявляемость патологий у нас хорошая. Исходя из этого эффективность профосмотров, на мой взгляд, у нас выше.
Мне надо работать, быть востребованным, реализовывать свои планы. Я делаю то, чем могу гордиться не только я, но и мои дети и внуки
Ян Юзефович, вы врач, который смог поставить государственное медицинское учреждение на коммерческие рельсы и при этом завоевать уважение не только коллег, но и пациентов. Ваши родители были медиками или коммерсантами?
Ни то, ни другое. Папа – инженер-строитель, мама – педагог. Но воспитывали они меня правильно, так что я всегда знал цену денег. Первые деньги я заработал лет в 10. Мне захотелось фотоаппарат «Смена-6», а он стоил 8 рублей 42 копейки. Папа сказал: «Без проблем – иди работать». И я всё лето работал – плавил на костре свинец для чеканки труб и отливал в земле грузила. Шесть рублей заработал, еще по рублю добавили дедушка и отец – так у меня появился фотоаппарат.
Несколько лет спустя мне приглянулся мопед. Он стоил 47 рублей. Реакция отца была неизменной. Лето я проработал подсобным рабочим у дорожников, заработал 40 рублей, родители добавили еще семь – и у меня появился мопед.
Когда я задумался о будущей профессии, то сначала хотел поступить в техникум на специальность «Обработка металла ковкой». Отец был краток: «Знаешь, что такое ковка? Поработай в кузне, и потом решишь». При кладбище была кузня, где ковались оградки. Я приходил туда каждое утро в семь часов, разжигал огонь и работал до вечера. За лето тяга к ковке у меня пропала.
Вообще я был не очень хорошим учеником, не блистал отметками. После армии в 1971 году переехал в Тюмень, устроился на завод медоборудования, где мне дали общежитие и особо не требовали прописку. Все годы учебы в мединституте работал – медбратом в 1-й городской больнице, санитаром, фельдшером скорой помощи и так далее. Причем на заводе я получал в два раза больше, чем позднее врачом. Я никогда не работал на одном месте, всегда где-то подрабатывал, совмещал, брал по восемь–десять дежурств, таксовал, работал в стройотрядах, грузчиком на хладокомбинате и мясокомбинате.
Эту же систему воспитания я применил к сыну. Все годы учебы он проработал в «Доктор-А» сторожем и дворником. Сейчас вот уже год руководит филиалом на Мысу.
Вы увлечены своим делом, это видно. А отдых?
Я не умею отдыхать, для меня выходные – это пытка. Спасает кухня. Люблю готовить. Мне всегда надо что-то делать, быть востребованным, реализовывать свои планы. Я делаю то, чем могу гордиться не только я, но и мои дети и внуки.
Ян Юзефович, продолжите выражение о себе одним словом: Арбитайло – ...?
Арбитайло – созидатель.
*источник: журнал tmn №36 (июнь–август 2018)
Беседовала Вероника Мелконян
Фото: Елена Грай